Андрей Бугров: «Мы нацелены на переход к «зеленой» экономике»

Старший вице-президент «Норникеля» в интервью телекомпании «Северный город» рассказал о ключевых стратегических инициативах, а также о том, что изменится с внедрением в жизнь экологических планов компании.

– Андрей Евгеньевич, каких перемен стоит ждать в первую очередь от реализации экологических проектов компании?

– Улучшится качество атмосферного воздуха, который будет соответствовать всем современным стандартам. С учетом того, какие средства выделены на реновацию города, повысится качество жизни и городской среды. И третий важный пункт – на территории будет меньше мусора. Чадящая свалка в Дудинке или Талнахе – такого быть не должно.

– Акцент на экологизации – современный тренд?

– Мир вокруг нас изменился, это факт. В экономическую жизнь сегодня активно включается молодое поколение, и у этих людей уже другие ценности. Они предпочитают устраиваться на работу в те компании, которые занимаются природоохранной деятельностью. Более того, они желают сами участвовать в мероприятиях по охране окружающей среды и, соответственно, улучшению качества жизни. Именно поэтому в «Норникеле», который относится к числу довольно старых производств – компании 85 лет, работают над стратегией в области изменения климата и по вопросам сохранения окружающей среды. Она будет включать в себя конкретные предложения в сфере экологии, которые компания будет реализовывать, меры по снижению рисков, связанных с производством, воздействием на водные ресурсы, почву, а также биоразнообразие. В течение пяти лет компания должна стать «зеленой».

– Как-то сложно это определение применить к горно-металлургическому производству…

– У меня к вам встречный вопрос: а вы верили, что «Норникель» может в 2016 году закрыть Никелевый завод, который являлся одним из основных источников загрязнения атмосферы города, выбрасывая почти 400 тысяч тонн диоксида серы в год? Это было беспрецедентное решение для компании, потребовавшее немалых финансовых ресурсов. Для работников предприятия была создана специальная программа. Кто-то прошел переобучение и перешел на работу в другие подразделения компании. Те, кто принял решение прекратить трудовую деятельность, получили все предусмотренные законом выплаты и переехали на материк. А теперь другой вопрос: верите ли вы, что к 2025 году «Норникель» сократит выбросы в атмосферу диоксида серы на 90 процентов, а к 2030 году – на 99 процентов? Представить себе это человеку, который всю жизнь жил в Норильске, наверное, довольно сложно. И тем не менее именно такие цели ставит перед собой компания.

– Современные технологии позволяют это сделать?

– Да. Технологии позволяют проводить утилизацию диоксида серы с получением серной кислоты и ее последующей нейтрализацией известняком. Конечный инертный материал – гипс.

– Что делается для того, чтобы у людей сохранялось доверие к инициативам «Норникеля»?  

– Доверие, как известно, нарабатывается десятилетиями и теряется с помощью одного неверного действия. Это важнейшая ценность компании во взаимодействии со всеми группами заинтересованных лиц. Это в том числе персонал компании, жители города, федеральные и региональные органы исполнительной власти, НКО, экологические организации и так далее. Со всеми группами компания находится в заинтересованном диалоге. Открытость, прозрачность этих отношений и есть залог доверия. Его надо подкреплять конкретными делами. И в этом отношении, я считаю, закрытие Никелевого завода как раз довольно показательный пример, который демонстрирует экологическую и социальную ответственность компании. Притом что параллельно с этим разрабатывалась экологическая программа более масштабного сокращения загрязнения атмосферного воздуха диоксидом серы. Я имею в виду «Серный проект» – самый большой и значимый экологический проект компании, который обеспечит снижение практически до нуля выбросов диоксида серы в Норильске. На его реализацию «Норникель» выделил фантастическую сумму – 3,6 миллиарда долларов. Программа не приводит к увеличению производства, средства относятся к издержкам компании. Прекращение выбросов в атмосферу 1 миллиона 800 тысяч тонн серы ежегодно нацелено на общественное благо и служит очередным доказательством социальной и экологической ответственности «Норникеля». Компания на своем официальном сайте регулярно сообщает о том, на какой стадии находится строительство цехов.

– Могут ли группы заинтересованных лиц, о которых вы говорите, быть не просто наблюдателями изменений, а соучастниками этих процессов?

– Я бы не стал рассматривать их как соучастников, потому что реализация стратегии – это все-таки ответственность «Норникеля». От умений и компетенций коллектива зависит возможность переналадить производственные процессы и включить «зеленую» повестку дня в операционную модель компании. Это означает, что и руководители, и работники должны сделать эту психологию частью своего мировоззрения. Это довольно серьезный поворот в культуре производства, отношения к делу. Мы должны оглянуться назад и посмотреть на технологические и управленческие решения, которые были приняты ранее, и подумать, что в них можно изменить, для того чтобы нагрузка на окружающую среду стала меньше. А в тех решениях, которые будут приниматься в будущем, – внимательно исследовать вопрос об экологических последствиях. Во главу угла ставится качество развития, а не вопросы увеличения прибыли компании.

– Каковы затраты «Норникеля» на превращение в «зеленую» компанию?

– У нас есть определенный план развития до 2030 года. И вся инвестиционная программа на эти десять лет составляет 27 миллиардов долларов, включая модернизацию и внедрение наиболее доступных чистых технологий. Из этих средств 5,5 миллиарда долларов пойдут непосредственно на экологические проекты.

– Изменение структуры компании каким-то образом способствует реализации экологических проектов?

– Компания в своем развитии достигла определенного уровня и качества автоматизации информационных потоков, цифровизации бизнес-процессов, которые теперь помогают делегировать на уровне производственных площадок трех дивизионов – Норильского, Кольского и Забайкальского – большую полноту в принятии решений. А за главным офисом остаются вопросы стратегического развития. Для дивизионов это создает большую самостоятельность в принятии решений, большую оперативность, лучшее понимание того, что требуется в конкретный момент предприятию.

– Какие самые удачные маркеры в реализации экологических проектов будут для вас в 2021 году?

– Я считаю, 12 месяцев – это очень мало для того, чтобы дать оценки процессам, которые по сути являются долгосрочными. Но я рад тому, то нам удалось запустить процесс экологической трансформации компании. Очень важно преодолеть силу инерции. Только после этого будет движение вперед.