Владимир Потанин: "Руда превыше всего"

Интервью газете The Wall Street Journal

Владимир Потанин пережил борьбу за власть между российскими олигархами и существование в качестве одного из лидеров бизнес-сообщества при Владимире Путине, оставаясь во главе ГМК «Норильский никель», горнодобывающей компании, которой он фактически руководит на протяжении уже почти 20 лет.

Он утверждает, что для «Норникеля», крупнейшего в мире производителя никеля и палладия, используемых при производстве нержавеющей стали и катализаторов, пришло время сменить стратегическое направление развития.

Владимир Потанин говорит, что хочет продать низкомаржинальные перерабатывающие заводы и рудники, расположенные в четырех странах, чтобы сконцентрироваться исключительно на добыче. По его словам, «руда должна быть превыше всего». Он утверждает, что сконцентрировавшись на добыче ключевых промышленных металлов и выйдя из плавки и переработки, компания сможет показывать результаты сопоставимые с 16% прибыли на инвестированный капитал, достигнутые в первой половине этого года.

Работавший премьер-министром при Борисе Ельцине Владимир Потанин отличается в первую очередь своим упрямством. Он нашел общий язык со своим коллегой-олигархом Олегом Дерипаской после пятилетней войны за контроль над компанией, прекратившейся только после того, как третий олигарх - Роман Абрамович,включился в процесс в качестве посредника. Некоторую стабильность принесло их акционерное соглашение, согласно которому ни один из основных держателей акций не может продавать свою долю в течение пяти лет.

52-летний Потанин, чье состояние оценивается в 14,3 млрд. долларов, входит в список самых богатых людей в мире и также является владельцем телеканалов, журналов и кинотеатров.

Г-н Потанин, сын высокопоставленного советского чиновника, недавно дал интервью в Нью-Йорке, вдали и от своего московского офиса и от пустынных, промерзших сибирских равнин, где расположен Норильск. Далее мы приводим выбранные фрагменты этого интервью:

WSJ: В чем именно вы поменяли стратегию «Норникеля»?

Владимир Потанин: Нам бы хотелось стать менее вертикально интегрированной компанией. Процесс начинается с геологоразведки, далее идет добыча, потом обогащение, плавка, рафинирование, одним словом – он включает в себя все этапы. Металлургический цикл [переработка металлов после их добычи] является менее прибыльным. К конкурентным преимуществам «Норильского никеля» относятся геологоразведка, добыча и обогащение, а не дальнейшая переработка. Сейчас мы обсуждаем удвоение наших расходов на геологоразведку, но важно понимать, что мы начинаем с очень низкой базы.

Мы разделили наши активы на две категории: первоклассные активы [большие объемы, высокая рентабельность и высокое качество руды] и не основные активы. Требования очень просты: масштаб проекта должен обеспечивать выручку больше 1 млрд. долларов и рентабельность должна превышать 40%. Остальные активы мы продаем.

WSJ: В таком случае, что именно вы продаете?

Владимир Потанин: Я бы включил в список австралийские и африканские активы. Они не соответствуют нашим задачам по развитию первоклассных активов, и поэтому мы будем из них выходить в течение ближайших трех-четырех лет. С этим мы не торопимся, у нас нет острой необходимости делать это в срочном порядке.

WSJ: Будете ли вы увольнять работников?

Владимир Потанин: Да, конечно. Никому не нравится увольнять людей, но [в головном офисе] «Норильскому никелю» нужны более квалифицированные сотрудники.

WSJ: Поддерживает ли правительство России, с которым вы, наверняка, проводите хотя-бы неформальные консультации, вашу новую стратегию?

Владимир Потанин: Я не обсуждал этот вопрос ни с кем из правительства, но, я думаю, у меня получится заручиться их поддержкой. Если мы будем зарабатывать больше денег, мы будем платить больше налогов. То, что наше правительство уже дало зеленый свет газовым и нефтяным компаниям, означает, что они готовы поддерживать геологоразведку, и я не вижу никаких причин, почему мы могли бы не получить одобрение на поиск твердых полезных ископаемых.

WSJ: Что вы думаете об избытке предложения на рынке никеля?

Владимир Потанин: Я полагаю, что в течение следующих нескольких лет нам придется работать на рынке никеля в условиях относительно сильного встречного ветра. Компании-производители теряют деньги, но при этом не закрывают свои заводы. Наше видение ситуации очень простое: если вы посмотрите на кривую затрат, вы увидите, что мы будем последними, кто закроет свои производственные мощности. Нам просто надо подождать пока закроются неэффективные производства.

WSJ: Что вы думаете о рынке алюминия?

Владимир Потанин: Я скажу вам одно: я очень рад, что не работаю на рынке алюминия.

WSJ: Вы планируете последовать примеру других крупных горнометаллургических компаний, таких как RioTinto или BHP Billiton и начать использовать безоператорные грузовики и другую автоматику?

Владимир Потанин: Для начала нам нужно провести в Норильск быстрый интернет, что произойдет через полтора года. Норильск находится очень далеко от центров цивилизации. Также, не хотелось бы вас разочаровывать, но в Норильске не так много водителей грузовиков. Вопрос несколько глубже, чем использование безоператорных грузовиков. Например, перерабатывающая фабрика в Норильске, специализирующаяся на производстве металлов платиновой группы, была построена в 1940-х годах. Это довольно старое предприятие.

WSJ: Какие уроки вынесли горнодобывающие компании из последнего финансового кризиса?

Владимир Потанин: Все мы усвоили один и тот же урок: мы должны больше внимания уделять денежным потокам и меньше беспокоиться о глобальных вопросах, таких как слияния и поглощения. Это настроение я отчетливо почувствовал несколько лет назад в Нью-Йорке, когда встречался с банкирами: если вы не рассказывали о каком-нибудь приобретении на миллиард долларов, никто вас не слушал. Теперь банкиры уделяют внимание реальным аспектам работы, реальным проектам и реальным финансовым моделям. Мы меньше говорим об объемах и больше – о рентабельности.

WSJ: Слияние Glencore и Xstrata PLC означает, что они будут производить больше никеля, чем ваша компания?

Владимир Потанин: Я думаю, что Айван (Глазенберг, глава Glencore-Xstrata PLC) сильный руководитель в области маркетинга, не знаю, является ли он лучшим в мире, но точно один из самых способных. Он знает, как привлечь людей, как продать свою модель и свою точку зрения, но он не один на рынке.

WSJ: В чем заключается специфика вашей работы, отличающая ее от того, чем приходится заниматься вашим зарубежным коллегам?

Владимир Потанин: Нам приходится иметь дело с политически острыми вопросами, такими как уровень оплаты труда и увольнение сотрудников. Это чувствительные темы, потому что наше правительство и наш президент всегда уделяют много внимания поддержанию социальной стабильности. Также все, что связано с добычей природных  ископаемых, относится к политически чувствительным темам. Мне не нужна поддержка правительства, я бы предпочел, чтобы оно просто не вмешивалось. Невмешательство – это лучшее, что может сделать правительство.

WSJ: А что насчет зарубежных инвестиций в российскую добывающую отрасль?

Владимир Потанин: Политическая обстановка стабильна, но наша политическая модель предполагает, что природные ресурсы должны оставаться в руках российских компаний и государства. Наши лидеры считают, что России следует сохранять контроль над своими природными ресурсами. Иностранные компании могут участвовать в геологоразведке или добыче, но контроль должен оставаться у российских организаций. Может быть, для ускорения работы я приглашу RioTinto или BHP Billiton принять участие в реализации новых проектов, в которых мы могли бы разделить как финансовые, так и нефинансовые риски и ответственность за их реализацию.

WSJ: Норильск – самый северный город в мире. Как вам удается работать в таких сложных условиях?

Владимир Потанин: У нас уже сложилась определенная культура, люди привыкли работать в тяжелых условиях. Раньше был ГУЛАГ, потом советский период во время которого, я считаю, труд не всегда был оценен должным образом. Представьте: вы в глуши и выбраться оттуда можно только на самолете. По этой причине мы субсидируем билеты, чтобы дать нашим сотрудникам возможность провести пару месяцев или месяц на юге страны, например, на Черном море или в Болгарии, иногда мы предоставляем возможность съездить в Испанию. Им было бы сложно платить полную стоимость авиабилетов – это было бы очень накладно. После работы в рудниках и на заводах, нашим сотрудникам необходимо иметь возможность увидеть море.

WSJ: Как часто вы бываете в Норильске?

Владимир Потанин: Не более нескольких раз в год. Когда я прилетаю в Норильск – это означает, что прилетело большое начальство, люди неделю готовятся к визиту, а потом неделю отдыхают. Все это становится каким-то искусственным праздником в честь приезда  руководителя, я просто ненавижу такие вещи. Моим преимуществом, как руководителя, является способность распределять полномочия. Если вы даете кому-то полномочия, то должны позволить ему спокойно делать свою работу.